В месте своего рождения и взросления я имел мало мест для рыбалки. В пределах быстрой досягаемости было всего два небольших пруда и спрямленная речка, что соединяла эти пруды. Пруды разные: мутное корыто с практически плоским рельефом, а второй прозрачный с полным набором запчастей от ручной добычи торфа. Речка интереса не представляла, поскольку, по мнению знающих людей, рыбы в ней не было. Ну, кроме редких карасиков. Обозримое пространство опутывала сеть мелиоративных канавок — ответвлений от этой самой спрямленной речки. Всё это создавало в голове стереотипы и модели рыбалки, присущие именно прудам с небольшими глубинами.

Иногда, правда, удавалось сесть кому-то на хвост и половить на настоящих речках, но это была капля в море. Которая тоже заложила кое-какие стереотипы. Сейчас, оборачиваясь на те приснопамятные времена, я могу с полной уверенностью сказать, что первые 5 лет чистой спиннинговой рыбалки я был так же далёк от понимания речной специфики, как сейчас далёк от какого-нибудь фидера. То есть знания ограничивались способностью перечислить всем известные термины без прикладного понимания. С таким вагоном опыта я появился на малой лесной речке, размер которой позволяет называть её ручьём.

Знакомство

Надо сказать, что я и до того знал о её существовании, но лично не видел. Такой случай представился, когда я уломал отца поискать новые грибные места в том районе. Когда мы подъехали к речке, до грибов мне уже не было никакого дела. Все силы были пущены на выяснение пригодности речки для ловли. Тем более, до неё было всего 18 километров по рассыпчатому речному песку. Всего час на велике, делов-то.

Сама речка по своим размерам была похожа на известную мне спрямленную. В голове сидел стереотип, что раз в спрямленной рыбы нет, то и тут тоже. Типичная логическая ошибка «ложного равенства», когда я сделал вывод о безрыбьи только на основании одного общего признака — ширины. Это сейчас я знаю такую проблему, а тогда здорово напрягся. Но меня здорово отпустило, когда в речке промелькнула стайка уклеек. Это был знак, что надо брать быка за жабры.

Самое первое место, которое я увидел. Правда, в тот день было зеленее и веселее. А эта фотка сделана 31 декабря 2013 года

Фига с болотным ароматом

2004 год. Самая первая рыбалка на этой речке совпала с периодом увлечения мелкими крэнками. Вообще, тогда я действовал по очень квадратным алгоритмам. Для щуки есть колебалки: они далеко летят и медленно играют. Для окуня и поиска рыбы хороши вертушки: универсальность — наше всё. Для речек есть мелкие крэнки. Последний стереотип сложился как раз на тех единичных выездах к настоящим речкам. Там действительно мелкие крэнки работали хорошо, стабильно цепляя самую разную рыбу. Ну и снова включилась ошибка ложного равенства: если на тех речках крэнки решали, то решат и здесь. А очевидную разницу в ширине мы отбросим как несущественное. Подумаешь, 100 или 35 метров, 35 или 5. Там и там речка, правильно? Но кое-какие изменения я ввёл. Колебалки из-за склонности к мёртвым зацепам, ведь ловил я тогда с нейлоном 0.2, и моего неумения пользоваться ими на течении, исключались. Вертушки применялись постольку поскольку, а вот на первое место выходили крэнки.

Ни первая, ни вторая, ни пятая рыбалка не принесли рыбы, хотя на прудах в это же время я спокойно отлавливался и по окуням, и по щуке. Тогда я хоть и не умел ловить избирательно, но без рыбы оставался редко. Непрерывная серия пролётов на фоне уверенного клёва в остальных местах показывала очевидный вывод: в этой речке рыбы нет, поскольку будь тут рыба, я б уже давно поймал окуня или шнурка. А что в речке плавает уклейка — ну, так и в спрямленной есть карасики. Это ничего не говорит о щуке. Может, речка эта особенная, «карасиная», где из рыб только уклейка, плотва и верховки.

Накрутив километраж по заболоченной пойме, адской крапиве, кочкам и бурелому, наотрывавшись приманок, обкусанный со всех сторон комарами и с мокрыми ногами, под конец пятой рыбалки я решил сдаться. Вернувшись к спрятанному в кустах велику, я задумал немного передохнуть от беготни и набраться сил для обратной дороги. А заодно подумал, не завернуть ли на мутный пруд, ведь он всё равно по пути.

Отдыхая на открытом участке речки с проходным берегом вдоль переката, я ради интереса хотел поупражняться в точности заброса крэнка под ветки. Забросить и быстро вымотать. Но после первого же заброса, когда я попал в окошко между веток и начал быстро выматывать, из-под пучка перекатной травы, где речка просматривалась до самого дна, вылетела щука. В противоположную от крэнка сторону. В той щуке не меньше килограмма, как мне тогда показалось. Хотя сейчас я понимаю, что там даже трёхсот граммов не было. Вот только разницы это никакой не имело, поскольку щука — вот она.

Чемпионат мира по прыжкам на грабли

Логично предположить, что эта щука вряд ли единственная. Речка не зарегулированная, дикая, впадает в речку покрупнее, где щука точно есть. И голавли. И окуни. И куча другой рыбы. Ну а раз эта щука так среагировала на крэнк, есть вероятность, что и на обловленном участке рыбы реагировали бесславным бегством. А почему?

Свойственная личинке человека умственная недоразвитость подсказывала, что из-за глупости. Логика такая: раз щука ест крэнки на пруду и более крупных речках, но не ест здесь, то эта щука совсем неправильная. Либо её кто-то напугал. Однако версию с прессингом я отбросил, поскольку ни в одном из обследованных мест так и не нашёл следов человеческой деятельности. Кроме, разве что, остатков водяной мельницы. Которую, как я позже выяснил, перенесли в другое место где-то в конце XIX века туда, где я прятал велик. Новую мельницу, правда, тоже снесли во времена коллективизации. Дескать, нечего тут буржуйствовать и заниматься самодеятельностью мимо кармана ЦК ВКПБ(б): землю крестьянам, урожай — советам.

Направо пойдёшь — в старицу попадёшь. Налево пойдёшь — на перекат выйдешь и щуку поймаешь. Прямо пойдёшь — бубенцами на колья напорешься

Так что мнение про неправильную щуку я оставил основным. Тем более оно подкреплялось тогдашним информационным пузырём: посредственным рыболовным журналом и ещё более посредственной газетой. Информационная нищета провинции меня не радовала, но альтернатив не было. Приходилась искать крупицы знаний в водянистых и слабеньких статьях про «я сходил на речку, поймал рыбу, рыбалка удалась, я молодец». Ведь в публикациях периодически описывались малые речки, где объектами ловли были голавль, щука и конечно же «вездесущий окунь».

Давление стенок информационного пузыря, недоразвитый подростковый мозг и дефицит фактов подсказывали, что моя версия правильная: рыбе нужно предлагать крэнк как самую универсальную приманку. Фундамент для олимпийских грабель был заложен с полной самоотдачей. Осталось только прыгнуть. И я прыгнул. И прыгал почти каждый день оставшуюся половину лета и пару раз в неделю осенью. Ноль.

Расслоение мозжечка

Год 2005. Тем временем в мою рыболовную жизнь потихоньку проникал твич. Я по-прежнему ловил всё подряд, используя мелкие приманки до 65 мм. Потихоньку намечалась тенденция к специализации и избирательной ловле. Однако это больше касалось всё тех же стандартных приманок. С рывковыми воблерами выходило примерно так же, ведь набор рыб, готовых прилипнуть 50-й минноу — огромный. Вот только саму проводку я изучал по буквам в статьях. А грамотного рыболовного технаря не было. Было как обычно у лириков: надо дёргать ритмично, можно под мелодию. Что в это время делает воблер, как он может двигаться и что от чего зависит — опускалось. Вот я и догадывался, что конкретно автор хотел сказать. И хотя рыба попадалась исправно и клевала активнее, но тот твич был, как позже выяснилось, совсем не таким, что имели в виду авторы.

Попутно я упорно купал крэнки и вертушки в порядке эксперимента. Рывковые воблеры не использовал. Мне казалось, что твич слишком агрессивный (в моём тогдашнем исполнении так оно и было), а потому не пригоден для употребления в ручье. Но однажды я попробовал на этой речке твич. И прорвало. Не особо двигаясь по берегу, я поймал 6 или 7 щук, что на тот момент стало абсолютным рекордом для одной рыбалки.

И тут меня накрыло. Ведь как такое может быть, что любая проводка крэнка или вертушки игнорируется, но ядерный твич заставляет выстраиваться щук в очередь? Было подозрение, что это всего лишь удачное попадание на раздачу. Тем более, дело было в конце мая, нерест закончился, щука отболела и у неё жор, а тут я нарисовался. В нужное время в нужном месте. Случайность, которая со мной уже пару раз приключалась.

Этот мелкий всех порвал и как-то умудрился выжить. Даже передний тройник родной

Случайность ли?

Вплоть до 2007 года я пытался разгадать эту загадку. Частые поездки на рыбалку, длинные дистанции забегов и эксперименты подняли количество контактов с рыбами до 20-25 за рыбалку. Щуки в речке оказалось много и поймать 5-6 рыб за час было очень просто. Вместе с тем, вертушки и крэнки молчали. Более того, они молчали на тех точках, где щука гарантированно была. И вместе с этим я заметил, что не все внешне подходящие воблеры оказывались ловчими.

Нас много на каждом метре. Такие щуки действительно стояли почти во всех читаемых местах, и на 4 заброса получить 3 поклёвки не было проблемой. Последний спиннинг с пробковой ручкой для антуража

Страйкпровская реплика «эльки» (вроде бы Мустанг 44S), что раз за разом стабильно приносила неплохих щук на прудах даже в самую адскую жару, на этом ручье оказалась бесполезным грузом в коробке. Выходов на почти все самоиграющие длинные воблеры, ведомые равномерно, не было. Из них только 2 воблера, пригодных к равномерке, худо-бедно приносили рыбу. При этом они совершенно не ловили на твиче. Такой вот парадокс. Твич здесь стоял во главе угла и это оказалось системой.

К этому времени у меня уже были диски с рыболовными роликами, где твич показывали во всей красе. Увидев происходящие, я понял, что всё делал не так. Однако попытки следовать наглядной инструкции дали однозначно понять, что иной раз лучше дойти до чего-то своим воображением. Проще говоря, «правильный» твич практически не ловил. Это только потом я начал догадываться, что нет никакой «правильности». Есть уместность и неуместность анимации конкретной приманки в конкретное время в конкретном месте. Но это случилось года через три. Теперь же решал ядерный твич с очень минимальными вариациями.

Смерть всему голова

Июль 2008 года оказался на удивление жарким. А в самый пик жары внезапно пошёл плотный ливень. Вода лилась цистернами, не переставая, в течение суток или двух. Спустя пару дней после дождя что-то меня дёрнуло поехать на речку.

Ещё на подходе я уловил стойкий запах разложения.

В самой речке вода поднялась и местами вышла на низкую заболоченную пойму. Гуминовые кислоты в почве, затопленная трава, вспухшее болото и ласковое солнышко произвели на свет зловонный паводок. И смерть. То, что я увидел вдоль берегов, больше характерно для последствий токсичных сбросов. С завода или свинофермы. Вот только ни свиноферм, ни тем более заводов на берегах речки не было. А белые разлагающиеся рыбьи тушки были.

Ловить я даже не пытался, но занялся исследовательской деятельностью, увлечённо и обстоятельно ковыряя палкой залежи мертвечины. Несколько видов рыб мне были уже знакомы, поскольку я их видел либо в живом виде в воде, либо в наполовину переваренном в желудках щук. Больше всего меня удивило, что среди кучек дохлых рыб не было окуней, ершей, голавлей и щук. Ни одной щуки. Зато неожиданно выяснились, что в ручье жили налимы. И хотя определение щук было приоритетным, разбор горы трупов выдал максимально полную карту личного состава в рыбьих войсках. Очень скоро эта карта здорово помогла.

Тем временем смрад стоял больше месяца. А сам месяц стал переломным в жизни ручья. Бобры, видимо, воспользовавшись замедлением когда-то очень быстрого течения, под шумок соорудили несколько плотин на участке в 5 километров. Теперь, помимо грандиозного протухания окрестностей, речка стала зарегулированной.

Недолго речка протухала, недолго бобрик жировал

Вообще-то те места хоть и суровые внешне, но с большим потенциалом. Этот потенциал отлично раскрыли примерно 2700 лет назад представители милоградской культуры, которых часто отождествляют с неврами Геродота. В среднем течении они организовали неплохое болотное поселение, зажатое на природном мысу между ручьём и двумя озёрами. С двух сторон городище подпирают хорошо сохранившиеся курганные могильники, чьё количество и качество косвенно свидетельствует об относительном богатстве поселения. Пик его расцвета пришёлся на железный век, поскольку в окрестных болотах были и остаются большие залежи болотной руды.

Поселение не росло, но старело. В 2008 году там оставалось всего 2 постоянных жителя, один из которых очень любил отварного бобра. Своим ремеслом дед неплохо контролировал их численность. Они особо не плодились, плотины сильно не возводили и в целом вели себя смирно. А те плотины, что возводили, оказывались не слишком большими: обилие стариц позволяло бобрам строить хатки без запруды, уровень не гулял, а рыба свободно бегала туда-сюда. Так что 5 свежих плотин без дополнительного укрепления очень скоро утратили свою власть над речкой. Уровень выровнялся и течение восстановилось. Рыба этих изменений как будто бы не заметила.

Но как-то раз, когда я спускался вниз по речке по пояс в холодной воде, мимо проплыла стайка сравнительно крупных, больше ладони, карповых рыб. Я их толком не разглядел, но они были похожи на язей. Это событие можно было бы пропустить и забыть, но мне вспомнилась определённая ранее видовая карта. Язей в кучках трупов я не видел. Но даже если они и были там всегда, я уверен, что наверняка поймал хотя бы одного на вертушку или как минимум заметил — вопрос чистой математики. Только их и правда не было.

Чудом сохранившаяся фотка, сделанная на телефон за пару недель до ливня. В связке 4 щуки, на морде молодая поросль, организм бурлит жизнью, бессмертием и наполовину переваренным завтраком. Место — тот самый перекат, где я увидел первую щуку. Этот же перекат в другом ракурсе показан на втором фото. Тогда была чуть высоковатая вода, но сейчас она выше сантиметров на 50-70 и это уже норма

Несмотря на явное несоответствие выявленному видовому составу, я не придал этому достаточного значения. Просто отметил, что в речке бывает крупная бель. И сильно позже я узнал, что изменение состава рыб есть следствие неких более глобальных, но менее очевидных изменений в самой речке. Крупная бель и язь в частности, никогда не появляются просто так. Для этого нужны условия. Вот только та речка, которую я знал, не соответствовала язёвым предпочтениям: медленное течение, заиленные плёсы, богатая растительность и сравнительно тёплая вода. Здесь же вода быстро катилась по песчаному и галечному дну, обжигая холодом даже в сильную жару.

У меня как будто вылетело из головы, что ещё в самом начале освоения этой речки я стал свидетелем изменений русла в нескольких местах. Буквально за пару лет кое-где речка отбросила лишние излучины, проложив себе более прямой путь. И это сделала она сама. А что будет, если ей помочь? Как раз этот вопрос я и должен был себе задать. Но недоразвитость юношеского мозга и студенческий энтузиазм насчёт однокурсниц наглухо выбили такого рода любопытство. Я принял это как должное.

Более того, я наткнулся на утверждение, что «крупная бель — косвенный признак присутствия крупных щук». И хоть тогда я уже понимал, что в этом утверждении ключевое слово «косвенный», этого оказалось достаточно для успокоения. Как максимум, я затаил подозрение, что в какой-то ямке может сидеть щука крупнее, чем стандартные для той речки рыбки по 0.5.

Шерстяные недоумки почти не тронули этот участок, потому между 2006 и 2016 годом разницы почти незаметно

Эта приятная мысль и студенческие дела сильно притупили бдительность. Если раньше я без проблем ловил 5-6 щук в час притом, что тратил немало времени на всякие эксперименты, то вдруг начал ловить те же 5-6 рыб, но за всю рыбалку. Аргументация такого снижения эффективности прилетела из мира розовых единорогов. Я решил, что всему виной более редкие рыбалки с регулярным попаданием в пролётные дни. А вдобавок крупная щука, «чьим индикатором является крупная бель», закономерно выела какую-то часть молодых рыб. Словами не передать, насколько приятно было лелеять эту мысль и ожидание, что на этой рыбалке вон в той ямке я поймаю мать. Жаль только, что эту мать о моих намереньях никто не предупредил.

Восстание пушнин

В 2009 году бобрового деда забрали в город родственники. Дед этой перемене весьма обрадовался и незамедлительно умер. Бобры, почуяв сладкий воздух свободы, начали весело плодиться. Естественно, места для всех не хватило. Бездомные молодые бобры спускались вниз и поднимались вверх по речке. Иногда они строили временные плотины и хатки. Просто потому, что могли себе это позволить.

Ходить по речке становилось всё труднее. Там, где раньше я весело щеголял в кроссовках, уже требовались хотя бы обычные сапоги. Повсюду петляли ленты бобровых катакомб с кучей кольев на дне и по краям. На эти колья было очень приятно падать, попутно ловя вьетнамские флешбеки и быстро соображая в полёте, что дороже: своё мягкое тельце или спиннинг?

Совокупность бобровых плотин, каналов и нор очень здорово сбавили скорость течения. Вода слегка поднялась. Жирным апогеем стало возведение плотины осенью 2010-го на идеальном участке с точки зрения гидроинженерии: бобры впечатали её аккурат в месте выхода болотной руды. Речка оказалась зажата настолько, что даже сейчас, спустя 11 лет, так и не смогла нормально пробить эту затычку или обойти. При том, что плотина не слишком активно обновлялась бобрами.

С этого момента предсказуемая рыбалка закончилась.

Этот разлив — результат многолетней работы мельницы. В яме 4 метра глубины или около. Глубина почти сразу уходит от уреза резким глинистым свалом. А остров посредине совсем не остров. Это крона упавшего дерева, которая обросла наносами и в них укоренилась трава. Всегда было интересно, какие археологические чудеса лежат на дне. Я уже находил битую керамику и даже основную запчасть от человеческой головы, но это не даёт никаких знаний о том, как выглядели здешние представители Милоградской и более поздних культур

От перемены мест слагаемых сумма меняется

Теперь же было время 90-х воблеров и чего-то близкого. Вполне возможно, что именно укрупнение приманок отсекло щуку. В буквальном смысле отсекло. Вместо нормальной рыбы теперь ловились шнурки с три пальца. Ранее таких шнурков я особо не ловил и за всё время, проведённое на речке, такие трофеи попадались всего пару раз. Мало того, поклёвки стали на вес золота. Хорошо если за несколько километров беготни удавалось получить 2-3 контакта. Которые, кстати, далеко не всегда заканчивались поимкой. Пролёт стал новой нормальностью.

А чем ещё наполнять обзор палки, если ты простаффер на зарплате? Хотя на самом деле, этот шнурок достоин фотографии, поскольку очень хорошо показывает результат застоя. При этом на фоне не болото, а то, что когда-то было быстрым песчаным перекатом. Там было приятное твердоватое дно и глубина чуть выше колена. Теперь же глубина по грудь, а ноги утопают в иле до самый бубенцов

Старые точки почти не работали, поиск новых точек игнорировался. Увеличение воблеров до 130-х тоже не дало никаких изменений. Разве что иногда рыба клевала чуть бодрее. Вот только размер был печальный. Может быть, увеличение размера действительно сработало в минус. Может быть проблема была в шаблонности действий. И таких «может быть» есть миллион, но факт остаётся фактом: речка снова показала фигу, но уже из другого угла.

Этот же «перекат» в полный рост. Прекрасно видно, что до самого поворота он наглухо закрыт кубышкой. Вода стоит, хотя раньше переходить речку нужно было боком, иначе сносило

Понятно, что в период 2011-2020 рыбалки стали не такими частыми. Понятно, что бобры значительно изменили речку. Понятно, что рыбе это не сильно понравилось. Но не понятно, как можно за 9 лет поймать всего 8 рыб, из которых только 3 нормального размера? Не понятно, но я смог. Естественно, такие рыбалки оптимизма не прибавляли и всякий раз я грозился никогда больше не ехать на эту речку. Ну, самообман — дело житейское, привычное.

Октябрь 2017, последняя нормальная щука. Целых 54 см. С тех пор я не ловил там ничего, длиннее двух пальцев

Однако был и последний раз, в октябре 2019. В тот день я поехал снимать кино про бобров, попутно изображая что-то похожее на ловлю. Рыбы не видел вообще. Но зато на краю леса обнаружил протоку — речка обиделась и решила конкретно обойти здоровенную плотину. Стыдливо зажглась искорка надежды.

Есть и хорошая новость

Бобры очень сильно влияют на экосистему. Сначала их деятельность привлекает новых рыб, но спустя время это разнообразие будет меньше изначального. Появится новый баланс. До этого момента нужны годы, а в отдельных случаях пара десятилетий. Вдобавок не совсем понятно, какая конкретно рыба останется после таких «правок».

Бобров не может быть бесконечно много, поскольку они, как и любые другие животные, зависят от ёмкости среды. Проще говоря, пойма реки может поддерживать существование строго ограниченного количества животных. Это количество бобры не могут заранее посчитать, а потому проверяют его эмпирически — усиленно размножаясь. Наибольший пик численности и стремление к нему называется демографическим взрывом, когда в некий момент времени количество особей сильно превышает достаточное. Раза в два-три.

Есть некоторые основания предполагать, что речка или прошла тот самый демографический взрыв, или он вот-вот закончится. При этом любая речка — саморегулирующийся объект. То есть имеет некий отдельный баланс. Вполне может быть, что сейчас происходит процесс восстановления настроек по умолчанию, когда речка отвоёвывает возможность жить в своём ритме. Косвенное подтверждение этому — та самая протока, что проторена в обход плотины по большому радиусу.

Красивая панорама, правда? На этом берегу ходят лисы, волки и лоси с медведиком. На противоположном берегу живёт рысь. Со всех сторон полчища крутых птиц и насекомых, вроде гигантского наездника мегариссы. А из рыбы — два малька неизвестной национальности. Дикие места настолько дикие, что даже рыба о них не знает

Рыб это тоже затрагивает. В излишне кислой воде (а она такая, поскольку вода стоит на болотистой пойме и бобры дополнительно закисляют воду древесиной) рыбы живут плохо, поскольку кислотность угнетает работу жабр. Это не всегда смертельно, но похоже на ощущения астматика, которого жарким летом заставили пробежать круг по стадиону в противогазе с зажатым клапаном: вроде и не помер, но веселились почему-то только зрители.

Тем не менее, часть рыб по-прежнему заходит в речку на нерест — по привычке. И это значит, что со временем популяция щук если не восстановится до исходных значений, то хотя бы стабилизируется. Только до этого момента проще и быстрее найти другую речку, не осквернённую мохнатыми демонами.

Сказка ложь, но с выводами

Размер приманок всё-таки имеет значение, особенно если рыбалка не строится по принципу «лишь бы походить». Походить можно и в парке. Зато если надо поймать, то лучше, на мой взгляд, ограничить размеры воблеров до 80 мм. Всё-таки ручьи не трофейные места. А если внезапно в ручье появится мать, она без проблем укусит и 50 мм. То есть лучше синица в руках, чем в другой части организма.

Нужно уметь отпускать прошлое и не жить воспоминаниями. От них рыбы не прибавится. Умение быстро и безболезненно перестроиться — приоритетно. Удивительно, но таким перестроением может быть возврат к старым методам. Тем, что сработали изначально.

Как раз под тем нависающим кустом на заднем плане я встретил крупных ельцов. Язи были ниже по течению километрах в двух

Применительно к этой речке подобная мысль возникла в 2016 году, когда я зачем-то поехал туда делать материал для обзора спиннинга. Тот день начался с забытых дома поводков, привязывания воблера напрямую шнуру (складывал шнур вчетверо) и поимки одной единственной щуки на 90-й воблер. И уже в конце рыбалки, когда не было сил и желания продолжать, я привязал шедик в 50 мм. Получил 3 выхода щуки. К сожалению, это событие тогда было признано ничтожным. И только сейчас подумалось, что стоило бы проверить возврат к старому подходу: мелким воблерам и агрессивному твичу. Это хороший повод увидеть речку снова, но уже в будущем сезоне.

Или таки стоит отпустить прошлое?